— Многие трековики, особенно у мужчин, переходят в шоссейные гонки. Вы на такое способны?
— Я не поклонник шоссе. Не могу ехать больше двух часов и смотреть вдаль. Я с ума сойду. А для них два часа — это как за кофе сгонять. Да, там платят больше, но там ты и здоровье больше гробишь. Плюс там командная работа – все работают на одного человека, чтобы довести его до финиша. У нас все скромнее и индивидуальнее. Но я бы не расстроилась, если бы их спонсоры решили к нам прийти.
— К сожалению, велосипедисты часто получают травмы во время тренировок на обычных автодорогах. Вы много ездите по миру — в чем разница между российскими водителями и иностранными?
— Даже в России мы просто выезжаем куда-то подальше от города. В Москве очень тяжело работать — огромное население, сложное движение. Да, многое делается для удобства велосипедистов — и дорожки появились, и культура потихоньку меняется. Но спортсмену важно прямолинейное движение на большой скорости, в мегаполисе это просто невозможно: светофоры, люди, машины. И, к слову, это не только наша проблема, во всех других странах профессиональные гонщики тоже уезжают из городов.
У нашей команды уже есть устоявшиеся места сборов: на Кипре, в Литве, куда мы приезжаем вместе с литовской командой, и в Серпухове — база «Красные крылья». Она вообще сделана под мотокросс, но туда и мы часто заезжаем. В большом деревянном доме удобно всем заселиться и потока машин в окрестностях нет — выезжаешь на шоссе и поехал. Воздух, опять же, свежее. Но и тут не расслабишься: шлем всегда на голове, глаза следят за дорогой. Отвлекаться нельзя. Поэтому когда крутишь педали два с половиной часа на шоссе, о чем только не успеешь подумать: и детство вспомнишь, и помечтаешь о том, где встретить старость.
НА ТРЕКЕ ГОЛОВА КРУТИТСЯ НА 360 ГРАДУСОВ, КАК У СОВЫ
— А вот олимпийская чемпионка Кристина Фогель из Германии летом 2018 года получила страшную травму позвоночника на треке и до сих пор не может ходить. Она родом из бывшего СССР и говорит по-русски, вы общались после той трагедии?
— Я к ней приезжала в больницу, мы разговаривали. К сожалению, пока ничего с ее состоянием сделать не могут. Но медицина развивается семимильными шагами, и я почти уверена, что найдут какой-то метод лечения. Вы просто не знаете Кристину — это потрясающий человек! Случись такое со мной, я бы точно замкнулась. А она — просто невероятная. Приезжала на чемпионат мира в Польшу. Я, проехав свои 500 метров, побежала к ней наверх. Кристина сидела за телевизионным пультом, изучала, как и что работает. По секрету сказала, что есть шанс, что она будет комментировать Олимпийские игры. Мы с ней и пофотографировались, и я даже автограф у нее взяла. Она спрашивает: «Тебе-то он зачем?» А я весь остаток турнира проездила с номером, на котором была ее роспись. Меня это грело.
— Получается, велотрек – опасный вид спорта.
— Знаете, в Москве есть трек в Крылатском, вы просто не представляете, сколько там людей одновременно выходит на полотно! Ты как сова — голова работает на 360 градусов, чтобы тебе никто не помешал, чтобы ты никому не помешал, чтобы ты при этом еще и на сто процентов хорошо сделал свое упражнение. У нас такая активность! Мне кажется, когда я наконец-то сдам на права и куплю машину, мне ничего страшно не будет. Нас трек жизни учит!
— То есть машину пока не водите?
— Не тянет. Да и некогда, я не так часто бываю в Москве. А если бываю, то какие-то дела… Для меня машина – это ответственность дополнительная, я пока не готова ее брать (смеется). Просто знаю, что в Москве легче передвигаться на метро, либо на такси. У меня мотоцикл пока в приоритете, если честно. Если я сейчас за рулем двухколесного средства, то и надо брать двухколесное. Тренер, правда, против… Придется как-то с ним договариваться (улыбается).
КТО-ТО РАСКРАШИВАЕТ НА УДАЧУ ШЛЕМЫ, Я НАДЕВАЮ РАЗНЫЕ НОСКИ
— На чемпионате мира три из четырех российских медалей выиграны при вашем участии. Отдувались за всю команду?
– Нет, конечно. Я ни за кого не отдуваюсь, они – это они, а я – это я. Тут каждый старается показать себя. Я знаю, что все остальные тоже готовятся и борются. У нас одна девочка, Гульназ Бадыкова, остановилась прямо рядом с пьедесталом, у них даже количество очков с бронзовым призером было одинаковым. Каждый, кто приехал на чемпионат мира, уже очень крутой и защищает честь страны. А уж результат… В этот раз получилось так, в следующий может быть все иначе.
— Что за супер-велосипедистка по имени Вай Се Ли появилась в Гонконге, которая в 31 год выиграла вообще все гонки, в которых участвовала?
— Она ниоткуда не появилась, в 2012 году даже стала призером Олимпиады в кейрине. Это не девочка с улицы, а опытная спортсменка, которая выигрывала и чемпионат мира. У нее бывало такое, что она выстреливала и потом пропадала, но выступает она уже очень давно. У нее есть одна особенность — резкий набор скорости. Она очень быстро раскручивает передачу и просто улетает от тебя. Я как-то выходила с ней в одном заезде — победить ее можно только хитростью, как-то помешать ей, когда она собирается начинать этот свой рывок. Тогда у тебя будет шанс.
— Спортсмены люди суеверные. Какие приметы у трековиков?
— Очень многие раскрашивают шлемы. У украинки Любови Басовой на каске — сокол или орел, а у россиянина Александра Шарапова — российский флаг. Это все чисто индивидуально — пришла фантазия, нашел мастера и попытался воплотить ее в жизнь. Есть и просто приметы. Я на заезд на 500 метров с места надеваю разные носки – черный и зеленый. Кто-то флажки рисовал на ногах. А вот еще мне, Войновой и Денису Дмитриеву подарили специальные чемпионские туфли.
НИКОГДА НЕ СЛЫШАЛА, ЧТОБЫ ВЕЛОСИПЕД ПРОПАЛ В ПУТИ
— Известно, что трековые велосипеды по цене могут быть равны неплохому автомобилю. Это правда?
— Мой основной велосипед даже без колес стоит примерно полмиллиона. Всего у меня их четыре. Есть шоссейный велосипед, на котором я тренируюсь на дороге, его предоставил мой клуб «Газпром-Русвело». И есть трековые велосипеды. Один из них — только для гонок чемпионата мира и чемпионата Европы.
— А как их перевозите с места на место?
— Это ответственность каждого спортсмена. Зависит о того, кто насколько дорожит своим велосипедом. Главное, чтобы коробка весила не больше 23 килограммов. Мне спокойнее замотать его в 33 упаковки. Бывает жесткий чехол, похожий на чемодан. Но я хочу создать свою упаковку — облегченный вариант, чтобы можно было увезти побольше вещей.
— Не было случаев, что велосипеды терялись в пути?
— Все бывало: и задержки рейсов, и что твой велосипед вообще не попал на рейс. А у тебя скоро соревнования и ты вообще не уверен, что сможешь участвовать — у тебя там и туфли, и инвентарь, и каска, и шестеренки, и педали. Но это редкие случаи. У кого-то велосипед улетал в другую страну по ошибке. Прилетает человек в Париж, а его велосипед в Сингапуре. Через несколько дней присылают. Но чтобы пропал с концами — пока не слышала такого.
Комментарии