Спустя два дня Дитятин стал олимпийским чемпионом в многоборье, а 25 июля победил в упражнениях на кольцах и выиграл медали (четыре серебряных и одну бронзовую) на всех остальных снарядах. Тем самым он вписал свое имя в Книгу рекордов Гиннесса, как гимнаст, завоевавший на одних Играх награды во всех восьми видах программы.
Герой Олимпиады-80 Александр Дитятин, возглавляющий ныне кафедру гимнастики в Российском государственном педагогическом университете имени А.И. Герцена в Санкт-Петербурге, дал интервью порталу Team Russia.
— К Олимпийским играм вы подошли в звании абсолютного чемпиона мира, которое выиграли в декабре 1979 года в американском городе Форт-Уэрте. От вас ждали новой победы?
— Конечно. Я сам ждал (смеется). Потому что был должным образом готов.
— Тогда ведь было принято брать на себя обязательства на комсомольских собраниях…
— Мы и брали, обещая перевыполнить план по медалям. И делали это, поскольку были сильнее конкурентов. Впрочем, это касалось команды в целом. Сколько предусматривалось взять наград на домашних Олимпийских играх, честно говоря, уже и не помню.
Что касается личных выступлений, то в индивидуальных планах на год писал: занять место с 1-го по 3-е на чемпионате мира или Олимпийских играх. Может ведь случиться ошибка и у тебя, и у соперников.
— Какой снаряд был у вас любимым?
— Кольца. Я на них еще 18-летним на Олимпийских играх 1976 года в Монреале выиграл серебряную медаль, уступив только Николаю Андрианову.
— А какой вид для вас был самым сложным?
— Все сложные (смеется). Проблемных же не было. Поэтому и попал в книгу рекордов Гиннесса.
— Абсолютного чемпиона мира 2018 года Артура Далоляна иногда подводил конь. Вы же, несмотря на рост 1 метр 80 сантиметров, с ним справлялись. Между тем считается, что гимнастам с длинными ногами труднее выполнять махи.
— Это все байки. Стабильность выступлений не зависит от роста. Решают натренированность, готовность к соревнованиям и настрой.
В МОНРЕАЛЕ ОТ ДОСАДЫ ХОТЕЛОСЬ ГРЫЗТЬ ЖЕЛЕЗО
— На Играх в Монреале вам не хватило лишь пяти сотых до бронзы в многоборье. Переживали?
— Так, что хотелось грызть железо.
— Чего же не хватило?
— Судейских решений. Все-таки в гимнастике судейство субъективное.
— Не обладали достаточным авторитетом?
— Можно и так сказать.
— На каком же снаряде вас засудили?
— Не помню, чтобы меня там засудили, но другим где-то оценки завышали. В Москве же я уже выступал как обладатель двух Кубков мира и действующий абсолютный чемпион мира. Это другой статус.
— На московских Играх капитаном вашей команды был Николай Андрианов, участник двух Олимпиад, пятикратный олимпийский чемпион. В чем заключалась его роль?
— Николай был опытнее и старше всех. Ему к тому времени было 27 лет, Макуцу – 20, а остальным – 22. Мне 23 исполнилось через несколько дней после окончания Игр. Андрианов мог что-то подсказать, но все-таки у нас не игровой вид спорта, в котором капитан бывает проводником тренерских идей на поле или площадке. В гимнастике на помост ты выходишь один.
— В итоге в многоборье вы соперничали в первую очередь со своим капитаном, который стал серебряным призером, а позже выиграл опорный прыжок.
— Я лидировал после квалификации (в то время она шла в общий зачет – Прим. Team Russia) и потом увеличил преимущество, выиграв у Николая почти полбалла. Сумел справиться с волнением и прошел все снаряды без ошибок.
Александр Дитятин (справа) и Николай Андрианов. Фото: dahusim.ru
С ИНОСТРАНЦАМИ О ПОЛИТИКЕ НЕ ГОВОРИЛИ
— Как вы восприняли отсутствие в Москве конкурентов из Японии и США, которые на чемпионате мира 1999 года заняли в командных соревнованиях призовые места вслед за СССР? Ведь Япония до Форт-Уэрта неизменно побеждала на чемпионатах мира и Олимпийских играх, начиная с 1960 года?
— Мы сочувствовали спортсменам. Понимали, что люди упорно готовились. За полгода до Олимпиады начались разговоры о бойкоте, но они продолжали надеяться. А кто-то ведь так больше и не попал на Олимпийские игры.
— Соперники впоследствии не выражали сожаления, что не поехали в Москву? Не беседовали с ними на эту тему?
— А что говорить? Мы общались на соревнованиях, но разговоры сводились к простому: «Как дела? Как семья?» Желали друг другу удачи, а политику не притягивали. Тем более, что надо прилично знать язык, чтобы обсуждать такие вопросы.
С другой стороны, поехать за рубеж по своему разумению в Советском Союзе не было возможности. Это сегодня можно при желании отправиться в гости, допустим, в Америку или Англию и побеседовать по душам за столом: «Да, жаль, что так произошло…»
— Соревнования по спортивной гимнастике состоялись в самом начале Олимпийских игр. Очевидно, на церемонию открытия вы не ходили?
— Смотрели ее по телевизору. И так было видно, что зрелище устроили грандиозное и красочное.
— Зато, наверное, побывали на церемонии закрытия?
— Нет, тоже не был. Через пару дней после своего выступления мы разъехались по домам, где очень долго не были. То сборы, то соревнования, то опять сборы.
В последний месяц тренировались в Минске, где нам предоставили Дворец спорта с помостом. В Москву перебрались за несколько дней до начала соревнований. Ехали поездом в отдельном вагоне под охраной милиции. Поселились, как все спортсмены, в Олимпийской деревне и в дальнейшем занимались уже по строгому расписанию. Каждой команде выделялось определенное время на помосте и в тренировочном зале. Все были в одинаковых условиях.
Слева направо: Николай Андрианов, Эдуард Азарян, Александр Дитятин, Богдан Макуц, Владимир Маркелов, Александр Ткачев. Фото: sportgymrus.ru
ПОСЛЕ ОЛИМПИЙСКИХ ИГР ЕЗДИЛИ ПО ПРЕДПРИЯТИЯМ
— Как чествовали победителей?
— Меня наградили Орденом Ленина. Узнал об этом в Латинской Америке, где выступал с показательными выступлениями. В советское посольство в Аргентине пришла телеграмма с указом о награждении Дитятина и других гимнастов. А за монреальскую Олимпиаду мне вручили орден «Знак Почета».
— Награда нашла героя спустя некоторое время. А что было непосредственно после побед в Москве?
— Когда вернулся в Питер, даже не встретили. Добирался домой на такси.
— Случилась какая-то нестыковка?
— Надо спросить у тогдашних руководителей.
— Боюсь, до них уже не добраться.
— Это уж точно. Конечно, нас поздравляли. Ездили по разным предприятиям, встречались с народом. На комсомольской конференции в Ленинграде подарили большого олимпийского Мишку. Он до сих пор у меня хранится.
— Предлагали руководящий пост?
— Так я был и членом обкома ВЛКСМ, и в Ленинградском городском совете народных депутатов два года состоял.
— С кем-то из золотой олимпийской команды общаетесь?
— С Маркеловым, который живет в Москве, иногда созваниваемся. Вот раньше, еще до перестройки, собирались вместе. Да и на соревнованиях встречались, тем более, что мы с Ткачевым были судьями. Работали на крупных соревнованиях: чемпионатах и Спартакиаде народов СССР, международном турнире Moscow News, этапах Кубка мира.
— Потом до середины 90-х вы довольно долго трудились тренером, пока не ушли в погранслужбу. Решили, что тренерская деятельность не ваше?
— В 90-е все распадалось. Распалась и моя группа. У меня были взрослые ребята, мастера спорта. Им нужно было кушать, и они пошли работать. Я же пограничник с 1978 года — проходил срочную службу в спортроте. Для пенсии нужно было год отработать, и я устроился в аэропорту «Пулково». Отслужил там в итоге семь лет. Был начальником отделения. Ушел в звании подполковника. Параллельно Академию госслужбы окончил и в 2002 году возглавил кафедру гимнастики в педагогическом университете.
Американцы на Олимпиаде-80 уже были неактуальны. На чемпионате мира 1981 года в Москве мужская команда США не завоевала ни одной медали. Только девочка их Трэси Талавера была третьей на снаряде.
На то время в полный рост поднялась гимнастика Китая, и вот они (Ли Сяопин и Ли Юэцзю — чемпионы мира 1981 года вместе с партнерами по сборной) представляли реальную опасность. Но Китай в Москву не приехал,бойкотируя Олимпиады аж с 1956 года.