«Я всего этого не заслуживаю». Медведева — звезда

Лестницу штурмует сотня человек — запускают по десятку каждые несколько минут, но к началу восьмого толпа ожидающих меньше не становится. Нет досмотра, металлоискателей, регистрации. Охранник — всего один, в деловом костюме, с аккуратной причёской. «Пропустите нашего фотографа», — просит секьюрити. Молодой человек с кофром с трудом просачивается вперёд.

— Как информация о встрече до вас доходила? — интересуется охранник у первых двух девушек в очереди.

— Через инстаграм.

Других способов и правда нет. В инстасторис Евгении Медведевой накануне появился такой пост: «Рада наконец-то вернуться в Москву и хочу увидеть всех, кто поддерживал меня всё это время! Завтра в магазине на Кузнецком Мосту, 14 мы вместе с Машей Командной поговорим о фигурном катании и жизни фигуристов на льду и за стенами ледового манежа. Начало встречи в 19:00, сообщите, кто будет завтра». Текст на сером фоне льда, рядом — эмодзи с сердечками, картинка с коньками и кружка горячего шоколада с маршмеллоу.

Всё, больше никаких анонсов. Встреча с суперзвездой фигурного катания и Олимпиады-2018 — а значит, и суперзвездой всей России вообще. Почему нет подробностей? Что за магазин? Куда там идти? «Поговорим» — это с кем, с любым желающим?

На Кузнецком, 14 — флагманский магазин известного бренда спортивной одежды. Женя — его «лицо», «подписанный атлет». На витрине и у входа — ничего, что напоминает о Медведевой. Встреча — на верхнем этаже, в уже оборудованной студии. Там ещё до назначенных семи вечера занимают все сидячие места, а потом нельзя протиснуться вовсе — несколько сот человек заполняют собой всё. Точное число гостей организатор мероприятия в разговоре с Team Russia не назвал — подсчёта никто не вёл.

Девочки-подростки немногим младше самой Медведевой — основной массив фанатов. Тех, кто по возрасту и внешности мог бы быть их мамами, в зале от силы десяток, примерно как и юношей. Так примерно и представляешь себе подписчиков соцсетей Медведевой, тех, кто увидел инстасторис и рассказал ближайшим друзьям. Кроме них удалось заметить только студентов первых курсов факультета журналистики МГУ — он здесь в 15 минутах ходьбы.

«Куда мы пришли? Работать, — говорит девушка на фронтальную камеру телефона. — По аккредитации. Хотя нет, её нет. Ну, не зря же учимся. Когда-то будет».

Компания из трёх девочек лет 15 и ещё двух помладше гуглит что-то про фигурное катание: «Посмотри биографию, не жёлтую прессу», «Загитова — Мария? А, нет, Алина», «Загитовой 15 лет? Ха-ха. А Медведевой 18. На два году старше меня, ха-ха». Подготовить вопросы им велела женщина в ярком свитере и с ручной видеокамерой в руке. Пользоваться профессиональной техникой, впрочем, скоро запретят, и женщина сменит камеру на смартфон.

* * *

На большом экране появляется имя «Барон Кюбертен» (именно так). Медведева опаздывает, и в её отсутствие Мария Командная развлекает аудиторию рассказом об истории Олимпийских игр и фигурного катания, о главных героях Пхёнчхана и о своих воспоминаниях про Сочи-2014. Зрители следит заворожённо за Марией. Если говорит Командная, а не Медведева, значит, это тоже часть шоу, очень камерного и атмосферного. Значит, так надо, это разогрев. В зале не видно российских флагов и даже баннеров в честь Жени — всё максимально просто, для своих, даже без намёка на официоз.

Медведева выходит под овации — в её инстаграме сразу начинается прямой эфир, откуда-то из-за кулис. Женя впервые за три недели одета не в олимпийскую форму. Она держится скромно, не искрит эмоциями и не заигрывает с публикой — просто иногда осторожно улыбается. Неловкостей почти не возникает, а когда они всё же случаются (Мария спрашивает, какие качества нужны, чтобы стать олимпийским чемпионом, но вовремя осекается), их как-то обходят.

* * *

— Главное впечатление от Игр? — начинает беседу Командная.

— Когда я вышла на шестиминутную разминку перед командными соревнованиями, начали петь русские песни с трибун, начались кричалки, — вспоминает Медведева. — Я была в лёгком шоке, такого я не ожидала. Даже напряглась. Но потом такая обстановка помогла. В личном первенстве я выходила на лёд намного спокойнее. Все трибуны разговаривали на русском языке.

— Помнишь, как впервые вышла на лёд?

— Конечно, нет. Мне было чуть меньше трёх лет. По рассказам родных, меня выпустили на лёд — и я побежала.

— Тебя же бабушка водила на тренировки?

— В основном да, мама каждый день работала.

— Было такое, что бабушка говорила: «Надо идти тренироваться», а ты упиралась, хотела остаться дома?

— Стыдно признать, но несколько таких случаев было, да. Всё изменилось, когда я уже чётко поняла, что буду заниматься фигурным катанием всю жизнь. Но, бывает, встаёшь с утра, и никуда не идётся — но всё равно идёшь.

— Когда поняла, что хочешь посвятить свою жизнь фигурному катанию?

— Переломный момент случился в 11 лет. Мои первые взрослые соревнования, чемпионат России. Там тогда ещё без ограничений по возрасту. Увидела взрослую обстановку. Она очень отличались от той, которую я застала, когда была маленькой. Это было такое вдохновение! Наблюдала, как разминаются взрослые фигуристы, и думала: «Ух, так же хочу». На том чемпионате России меня впервые и заметили.

— Какой элемент даётся тебе легче и тяжелее всего?

— Легче всего — тройной сальхов! Хоть ночью разбудите — сделаю! А вот с тройным лутцем до сих пор периодически борюсь. Но, надеюсь, потихоньку это удастся.

— Татьяна Тарасова говорит, что ты продвигаешь всё фигурное катание в России. Как находишь мотивацию?

— Легко это делать или сложно, я никогда не задавалась вопросом. Я просто очень люблю фигурное катание. Никогда не было мысли его бросить. Да, наш спорт — наполовину искусство. Отчасти я занимаюсь катанием во имя искусства.

— Что ты в это вкладываешь? Фигурное катание часто называют балетом на льду.

— Постановка программы похожа на написание картины. У тебя есть краски, которые называются не жёлтым, красным и зелёным, а артистизмом, пластикой тела, внутренним состоянием души. Чем больше красок, тем красивее картина. Есть основа — элементы, скелет программы, рисунок. Уже на этот холст накладываются краски, и получаются программы. Чтобы они выглядели на самом деле хорошо, нужен и ластик. Чтобы подправлять что-то, переделывать.

— Сколько раз повторяешь программу перед выступлением?

— Целиком — один-два раза.

— Сколько стоишь в планке?

— Максимум две с половины минуты. Дольше просто не пробовала.

— В чём черпаешь силы?

— Музыка и, как ни странно, тишина. Звучит странно, это абсолютно разные вещи. Но когда у меня плохое настроение, слушаю музыку, которая его поднимет. А когда устаёшь, ощущаешь опустошение. Тогда тишина лучше.

— Как ты отдыхаешь?

— Я человек, который не любит шумные тусовки, компании. Не люблю, когда очень громко играет музыка. Я человек-одиночка. Могу восстановить свои силы только в тишине, сконцентрировавшись на себе.

— Тебе ведь писал в инстаграме Псай?

— Нет, это Пак Чхан Ель (Чанель, участник группы EXO. — Team Russia).

— Ты понимаешь, что ты мировая звезда?

— Знаете, никогда даже не приходят такие мысли в голову. Недавно исполнилась одна моя мечта — встретить моих кумиров (EXO). Людей, которые помогали мне настраиваться на эти Игры. Зашла к ним в гримёрку, увидела ребят, которые вкалывают каждый день, вкладывают в музыку душу. У них свой вид искусства, у меня свой. Но я увидела людей, которые оставляют все силы на сцене.

* * *

Обещанная автограф- и селфи-сессия отменяется. Медведева говорит, что с радостью бы пообщалась с каждым, но торопится на телеэфир. На очередной особенно увесистый комплимент Женя реагирует решительнее прежнего: «Мне кажется, я этого не заслуживаю». Из глубины зала тут же несётся: «Женя, ты лучшая, мы тебя любим!» Все в восторге. Напоследок Командная спрашивает у зрителей, кто собирается стать фигуристом — поднимаются с десяток рук.

— Бойтесь своих желаний. Они имеют свойство сбываться, — предупреждает Медведева.

Ещё одна — и последняя — порция оваций достаётся Медведевой на выходе. Она уходит. Лифт приходится ждать долго, но Женю никто не замечает: она отвернулась и стоит спиной к болельщикам. И только в самом конце машет рукой.

Вечером у Медведевой прямой эфир, потом — приём в Кремле, и, похоже, что это не закончится никогда.