Пепел на снегу

А что касается духа, то до этой Олимпиады никогда я не чувствовал себя на биатлоне этнографом, изучающим нравы разных племён. Своё немногочисленное племя казалось настолько куцым и слабым, что сильных чувств, увы, не вызывало. Никаких. Ни положительных, ни отрицательных. Перед стартом смешанной биатлонной олимпийской эстафеты только и оставалось, что наблюдать.

Это были очень любопытные наблюдения. Например, корейские дети со свежими, явно только что выданными российскими флажками. Были, впрочем, и немецкие, и норвежские, и все остальные, такие же свежие. Где их выдавали — очевидно на выбор, — эти флажки, я так и не понял. Жаль. Думал, может и самому прихватить чей-нибудь…

В переходе от трибуны к огневому рубежу очень напряжённо разминалась Анастасия Кузьмина. Она привязала резиновый жгут к какой-то торчащей из стены железке и без устали двигала руками, готовя организм к работе палками. Ей предстояло бежать за Словакию на втором этапе. Знала бы самая титулованная биатлонистка современности, что можно и не напрягаться. Но кому ж дано предугадать биатлонные коллизии, тем более в эстафете, особенно в смешанной?

На тренерской бирже шёл неторопливый разговор трёх легендарных немцев. В сторону мишеней или трибун они даже не смотрели, им явно было интересно друг с другом. Многократные чемпионы всего на свете Франк Ульрих, Свен Фишер и Рико Гросс. Ну ладно первые двое. Фишер — один из комментаторов биатлонных трансляций на Германию, сегодня он не выходил в эфир. Ульрих вообще без громкой должности, в Пхёнчхане он почётный гость. Но Гроссу разве не положено было волноваться? Всё же тренер наших. Что ж, как выразился один наш коллега, в кои-то веки не пришлось ломать голову из-за состава. Ульяна Кайшева, Татьяна Акимова, Антон Бабиков, Матвей Елисеев — всё те же, всё там же.

Кайшева, к счастью, на круги не побежала, но два патрона взяла и тут же отстала от лидеров.

— С чем связаны промахи? С ветром?

— Да, моя ошибка была в том, что я не среагировала на уменьшение ветра.

— Конечно, помогало. Олсбю меня обогнала, и какое-то время я продержалась за ней.

— Конечно, всегда есть ожидание чего-то такого, — Акимова говорила о мечтах про пьедестал почёта. — Биатлон непредсказуем, при удачном стечении обстоятельств всё можно ожидать, и мы всегда на это надеемся. Сегодня мы сделали всё, что могли. Как готовы. Мы старались, работали, хотели лучше.

Проблема двух мужчин и двух женщин была очень неприятна. Все понимают, что эти четверо и не могли сделать больше. Но в контексте разнообразнейших рассуждений о причинах происходящего в нашем биатлоне постоянно звучали те же самые фамилии. Кайшева, Акимова, Бабиков, Елисеев. С ума можно сойти.

— Столько критики — и вся на вас. Но ведь вам за себя не стыдно? — и тут Акимову прорвало.

— На данный момент я сделала всё, что могла. Конечно, всё могло быть лучше, если бы ничего не стали менять перед Олимпиадой. В прошлом году всех всё устраивало. Методика подготовки мне очень подходила. Я до последнего надеялась, что всё останется, как было. Потому что для меня это было очень важно. Я очень многое проанализировала, нашла ошибки. И в этом году собирались учесть эти ошибки и работать в том же направлении, но ситуация сложилась иначе, — Татьяна говорила с искренней болью. — Все надежды разрушились, и в этом году я даже на тренировки выходила без какой-либо мотивации. Конечно, нужно было находить в себе силы и перебарывать это. В принципе, получалось, но когда ты не веришь в методику и не знаешь, к чему она приведёт, это играет свою роль.

— Начинаешь меньше верить в себя?

— Да, потому что правильная методика создаёт правильную, дружную атмосферу в команде. У нас в том сезоне сформировалась команда-семья, все друг друга поддерживали, и тут всё разрушили. И прямо накануне Олимпиады! А за один год ничего не натренируешь. Это не оправдание, просто это очевидно. Ну как можно меньше чем за год что-то сделать? Это надо быть сверхчеловеком, — Татьяна и впрямь не пыталась оправдать собственный результат. — Мы общались с лыжницами. Они прямо восхищаются тренером, отмечают атмосферу в команде. Говорят, что у них дружный коллектив и всё хорошо. И видно, что они счастливые, у них горят глаза, потому что у них настоящая команда. Я очень за них рада.

— Вы говорили в начале Игр, что хотели бы получать удовольствие от гонки…

— Да, я сегодня получила удовольствие, — Ульяна совсем не выглядела подавленной или разочарованной. — Ощущения приятные от того, что полностью проработалась, выжала всё, что могла.

— В целом вы не пожалели, что сюда приехали?

— Конечно, нет. Олимпиада — это очень здорово. Я рада, что попала сюда.

Собственно, Акимова не впервые высказывала своё мнение об обстановке в женской команде. Так что Кайшева уже вполне разобралась в своём отношении и к словам Татьяны, и к самой теме.

— Мне хотелось бы продолжить работу, начатую в этом году с Виталием Норицыным.

Пока Кайшева давала интервью, немка Лаура Дальмайер, принявшая эстафету второй, моментально догнала лидера итальянку Доротею Вирер и пошла в отрыв. Мужской части команды она передала эстафету с запасом в 29 секунд от итальянцев, 48 от французов и аж в 1 минуту и 23 секунду от норвежцев. Это Тирил Экхоф после стрельбы стоя сбегала на штрафной круг. Бё и Свендсену предстояло выбираться с десятого места. Татьяна Акимова закончила этап девятой, использовав всего один патрон. Чёткая стрельба и очень слабый бег. Собственно, именно из-за скорости эта не самая бойкая девушка так распалилась прямо перед микрофоном. Но ведь отрицательный опыт тоже полезен?

— В чём вы стали сильнее?

— В первую очередь психологически. Потому что именно твоё эмоциональное состояние очень сильно сказывается как на физической форме, так и на настрое. На какую-то гонку я была мотивирована, от другой что-то отвлекало, — это и впрямь плохо. — В результате даже самой себе я слишком сильно проигрывала. Лично на мне это сказывалось.

Вскоре закончил третий этап и Антон Бабиков. Как и у Пайффера, у него на душе скребли кошки.

— Вы лично сегодня довольны гонкой?

— На четвёрку. Не идеально всё сложилось, но получалось бороться.

— Что не получилось?

— Первые выстрелы. Не было предпосылок для того, чтобы мазать, — Антон отвечал на вопросы охотно, но как-то равнодушно. Мол, спрашивайте — отвечаем. — Ни ветра, ни какой-то суперскорости перед рубежом. Просто нервы чуть-чуть подводили. В принципе, скорость не лучшая. Но тем не менее после таких трудных гонок и той формы, что я здесь показывал, сложно было ожидать, что сейчас раз — и покажу суперскорость. Но всё же получалось бороться на трассе.

— Вы испытываете облегчение от того, что эта тяжёлая Олимпиада для вас завершена?

— Да нет, не чувствую, — Бабикову и впрямь было тяжело. — Я был бы гораздо больше рад, если бы впереди нас ждала мужская эстафета.

— Я не про радость. Вот факт — вы выступили, Олимпиада для вас уже завершилась. Неважно, по каким причинам, но это произошло. Что вы испытываете?

— Ничего не испытываю, — Антон снова потух и отвечал бесстрастно, словно дежурную анкету заполнял. — Честно, я не ощущаю того, что завершился какой-то важный этап в моей жизни. Может, нужно время для того, чтобы это всё понять, — он сделал паузу, чтобы точнее описать свои эмоции. — Но сейчас — это просто череда событий, которую я пережил и которая идёт дальше.

Фуркад финишировал с флагом в руках. Странно, что при этом не распевал «Марсельезу». Впрочем, когда-нибудь он дойдёт и до этого, я уверен. Французы возликовали, да и норвежцы оживились. Свендсен ушёл от соперников и закончил гонку вторым. А вот за третье место борьба шла жестокая. И её выиграл Виндиш, добыв Италии бронзу. Пайффер, понурив голову, остался без медалей, как и его товарищи. Немцы, правда, подавали протест на действия Виндиша, по их мнению, пересёкшему путь Пайфферу на финише. Но результаты оставили в силе.

В итоге французы при поддержке норвежцев и итальянцев праздновали, немцы горевали, а словачка Фиалкова и вовсе пробежала через микст-зону, рыдая в три ручья. Разные люди испытывали разные, но сильные эмоции. Наши спортсмены и болельщики понимали, что кончился некий турнир, имевший к нам весьма отдалённое отношение. Как выразился Бабиков, просто череда событий.